Цена Истины. Глава 7

3 июля 1972 г.

Очень плохо провёл сегодняшний день. Ничем по хорошему не позанимался, ничего не успел. Встал в 11-м часу. А сколько было свободного времени…

4 июля 1972 г.

Спал с папой в будке. Папа встал полшестого, я — на час позже.

Какое было прекрасное утро! Солнце ярко светило, пели птицы, воздух был чистый и свежий. А я чуть ли не каждый день просыпаю это лучшее время дня.

Когда папа уехал на работу, я полил цветы, прополол грядку картофеля. После завтрака исправил запутанные рыболовные снасти: скоро пригодятся. Вымыл пол в будке. Позанимался на баяне (разучиваю песню «Наш край»). Позанимался английским языком, черчением, физикой.

Приехал папа. Всё в порядке, настроение хорошее. Завтра на зорьке собираюсь идти на рыбалку за биржу. Накопал червей.

Спать лёг с папой в будке.

Папа, бабушка и я очень беспокоимся о дяде Боре: всё ли в порядке, уже должен приехать.

5 июля 1972 г.

Встал по будильнику в 4 часа. Взял червей, донку и удочку и пошёл на рыбалку за биржу.

Хотел порыбачить на Малой Щели, но в это время был отлив и речка выглядела как лужа, дно которой было засорено разным хламом: брёвнами, железяками, проволоками — разве тут порыбачишь.

Вышел на большую реку возле того места, где в субботу купались с папой. Дно здесь песчаное, чистое — леска не запутается. Закинул донку с тремя крючками и встал с удочкой. Солнце уже взошло, но было за тучами. Клёв был хороший, а рыбацкое счастье мне не улыбалось. С грехом пополам поймал трёх рыбок с мизинец (наверное, ёршики). Это на удочку. А на донку — окунька вдвое большего. И всё-таки, не смотря на неудачу, было хорошо и весело. Для меня рыбная ловля не ради рыбы, а ради отдыха, развлечения, так считает и папа.

Вспоминается, как в деревне мы рыбачили с ним на Северной Двине и на Катище. На реке-то нам повезло — для меня это была первая такая большая удача. Ну, а сейчас меня удовлетворяет и то, что хоть кошке на уху хватит. Засиделся там долго, уходить не хотелось. Как раз, когда сматывал донку, попался окунёк. Да и на удочку хорошо клевало.

Домой пришёл в десятом часу.

Днём небо прояснилось, стало жарко. Я около часа позагорал на крыше сарая. Потом занимался английским языком, черчением, физикой, химией и немного историей. Но в дальнейшем буду не так заниматься: буду запоминать основные даты, вынесенные в конце учебника, и события, относящиеся к ним.

В 6 часов приехал папа. Он сказал, что три рыбки не ерши, а корюшки — не съедобная рыба.

У всех хорошее настроение. Вынесли в будку и разобрали от бумаг два чемодана: чего только в них не было.

Спать легли вместе с папой в будке, но перед этим принесли из колонки холодной воды и вымыли ноги. Папа предложил делать это каждый раз перед сном, так как это полезно для здоровья и гигиенично. Он посмеялся над моим уловом и объяснил, как ловить рыбу на удочку: как только начнёт клевать, нужно сделать подсечку, то есть чуть-чуть отдёрнуть удочку в сторону. Рыба подумает, что червячок от неё убегает и не замедлит броситься на него. Как только поплавок пойдёт ко дну, сразу нужно вытаскивать.

Потом мы разговорились с папой о нашей жизни. Как бы всё было хорошо сейчас, если бы не было расстройств, нервничания, если бы было спокойно. «А это зависит от тебя, — говорит папа, — если бы ты контролировал себя, да взял в руки, то всё было бы хорошо». Я очень хочу этого, а потому должен взять себя в руки во многом: не врать, не скрывать ничего, не совершать подлые поступки, не быть «полоротым», контролировать себя и следить за собой. Я должен правильно расходовать время, жадно учиться дома и в школе. «Ведь это же всё для тебя, сынок, — убеждает меня папа, — я хочу, чтобы ты стал хорошим, честным и грамотным человеком, но в первую очередь — Человеком! Кем бы ты ни был: строителем, капитаном, простым рабочим или инженером, радистом или машинистом — везде ты должен быть в первую очередь Человеком, честно и добросовестно относящимся к любой работе. За это тебя будут уважать. Папа-то (о себе) сколько уже работает в «Красной кузнице», а ни одной смены не пропустил, болен ли, пьяненький ли, другой раз совсем тяжело, а всё-равно иду на работу. Таких людей очень уважают и ценят, хотя я и работал ещё кочегаром, а сейчас простым рабочим в цехе».

Потом разговор пошёл о том, что сейчас много хулиганства. Могут напасть, избить. Чтобы этого не случилось, нужно знать разные приёмы при сопротивлении. Папа показал мне несколько из них, но предупредил, что пользоваться ими можно только в крайних случаях.

6 июля 1972 г.

День в основном прошёл хорошо. Написал Кольке и тёте Насте письмо. Ходил в кино «Битва за Берлин. Последний штурм». Фильм очень хороший. Он основан на документальных данных. Показывается взятие Берлина. Как тяжело было его брать, сколько трудностей перенесли бойцы, сколько их погибло! Одних только советских людей в войне погибло 20 млн. человек. Бабушка смогла отсидеть только одну серию, ей тяжело сидеть две серии, но ей фильм тоже понравился, только переживчивый очень. Она вспомнила своего сына дядю Шуру. Он тоже был танкистом, воевал, брал Берлин. Несколько раз был ранен, горел в танке. Умер дядя Шура после войны от ран. Бабушка очень жалеет его, плачет. В прошлом году в Красноборске мы ходили к нему на могилку, посидели там, прибрали. Папа тоже плакал.

Однажды, когда я был ещё маленький, Бугаева решила забрать меня у папы и бабушки. В это время я был с бабушкой дома, а папа находился на работе. Бугаева приехала с той целью, чтобы увезти меня насовсем: она уже договорилась с дядькой Васькой об отъезде в Краснодар.

Конечно, ей я был не нужен, и она могла не брать меня, но для того, чтобы навредить папе и бабушке, она всё-таки решила увезти меня, хотя дядька Васька этого не хотел.

Когда она забирала меня, я плакал, хватался за бабушку то с одной стороны, то с другой. Бабушка плакала, умоляла её, но та сделала своё дело. Как переживал папа, когда приехал и узнал об этом!

Ещё за два-полтора года до этого папу и бабушку постигло большое горе. В октябре 1959 года, когда Бугаева уже зафорсила и увезла меня на свою квартиру (в Соломбале), приезжал денька на четыре папин брат, бабушкин сын — дядя Шура. Они с папой поговорили, поплакали: «Вот, брателко родимый, я несчастный, и у тебя судьба несчастная», — говорил дядя Шура.

У Бугаевой я прожил не долго. Вскоре она отдала меня в круглосуточные ясли, что на 27-м лесозаводе. Папа этого не знал. Дядя Шура очень хотел повидать меня, он несколько раз даже плакал обо мне. Они с папой поехали к ней на квартиру с этим намерением. Она в это время бегала по танцам, водила знакомства с разными мужчинами. Когда они её встретили на улице, то попросили показать меня. Она ответила, дескать, вашего Славушки здесь нет.

  • Дак где же он?

  • Не ваше дело! — ответила она.Так и сказала. Как ни просили её дядя Шура с папой. Камень, а не сердце у человека!

    Дядя Шура уехал и в декабре этого же года умер. Очень тяжело перенесли это горе папа с бабушкой. Еле перенесли.

7 июля 1972 г.

Сегодня папа принёс с работы хорошенького птенчика, который вывалился с дерева на землю. Летать он ещё не умел и, сильно утомлённый жарой, изнемогал на земле. Птенца мы назвали Яшкой. Умная птичка: всю дорогу просидел у папы на пальчике, даже люди удивлялись его спокойствию.

8 июля 1972 г.

После того, как полил цветы и грядку картофеля, пошли с папой в баньку. Хорошо помывшись, поели, попили, поиграли с Яшкой. Потом пошли с папой загорать и купаться. Хорошо покупались, позагорали. День был жаркий. Уже долго стоит такая погода. Это хорошо, только бы дождика надо. А сейчас везде так: кругом собирают урожай хлеба. Сегодняшний день прошёл хорошо.

9 июля 1972 г.

Встали с папой в 7 часов. Полили цветы, стали гоношиться в дровнике. Утром наш Яшка был весел, покушал горошку, который ему очень понравился. Птенец стал доверчивый. О, бедный Яшка! Что с ним случилось? Папа нашёл его в плохом состоянии. Он закидывал головушку назад, на спинку, судорожно дёргался, грудь не мог поднять. Ему сделалось совсем плохо: весь переворачивался на бок, широко раскрывал ротик и не пищал. Я сбегал за валерьяновкой домой, мы ему покапали на носик. Не помогло. В последний раз закинул назад головку, обмяк и остался без движений. Умер. Папа даже заплакал. Мне тоже было очень жаль птенчика. Мы его похоронили и договорились сказать бабушке, что он куда-то делся, может, ускакал куда. Если сказать ей о смерти, то она очень расстроится. Птенчик наверное, или спрыгнул с лавки на голову, или съел чего ядовитого или острого. Сегодня весь день все были в плохом настроении.

10 июля 1972 г.

Занимался на баяне, работал с учебниками. Когда приехал папа, наводили порядок в дровнике. Вечером у нас были гости с Соловков: тётя Зоя с мальчиком Витей. Я их ещё не знал. Они остановились у Селивановых (Селиванов Сашка учится в нашем классе), а к нам зашли на вечер. С ними были две девчонки Селивановы. Тётя Зоя была в комнате, а мы были в будке. Я им продемонстрировал на баяне. Никто из них не умеет и они сказали, что играю я хорошо. Я им показал свою коллекцию спичечных этикеток, но это их не очень заинтересовало. Потом показал им географические карты. С мальчиком (он перешёл в 6 класс) я сыграл партию в шашки, и проиграл неумышленно. Перед этим казалось, что я его обставлю: при игре с меньшей девчонкой он допускал много ошибок, хотя и выиграл. А меня он полностью разбил, и у него уцелело ещё 4 пешки. Молодец! Поздно вечером они ушли.

11 июля 1972 г.

С 14 часов ходил в кино «Сын полка». Кино в основном хорошее, интересное. Хотя много детского. Ваня Солнцев хороший мальчик, шустрый, весёлый. За это его любили солдаты.

Перед кино я купил квасу, еле досталось. Пришёл домой и напился квасу прямо из ведёрка. В это время бабушка была в клубе. Я подумал: никто не догадается, что пью из ведра. У меня не промелькнуло чувство совести. Ведь был же подобный случай. Но я не остановился, думал, не узнают. Я не подумал в это время, как это подло и бессовестно — обманывать бабушку. Когда я делаю эти подлости, они мне кажутся мелочами. А на самом деле все эти мелочи складываются в большое. И мне должно быть стыдно за свои обманы, за враньё. И на самом деле: сейчас мне самому становится противно, самому надоело. Надо же, как привык к этому! Нужно покончить с этим раз и навсегда! Если так будет продолжаться дальше, то жизни у нас не будет.

Как бы было всё хорошо, если б каждый день был хорошим, счастливым! Я бы ждал папу с работы с радостью, ничего не боясь, если весь день прошёл в порядке. Папа бы ехал с работы в хорошем настроении и был бы спокоен за то, что дома всё в порядке — а не так, как сейчас. Сейчас так: едет с работы и беспокоится, всё ли в порядке, не выкинул ли я какую-нибудь новую подлость. А другой раз в хорошем настроении едет, ничего не подозревая, а я его так огорчу чем-нибудь, что он не знает, куда деться. Надо же прекратить всё это, надо наладить настоящую, хорошую жизнь.

Для этого требуется ликвидировать мне: обманы, враньё, подлости, полоротость и бесконтрольность, лень и другие, даже самые малые мои недостатки, из-за которых происходят ссоры и раздоры в нашей семье. В больших масштабах у меня наблюдается бесконтрольность. Если сейчас её не ликвидировать, то в будущем можно здорово от неё пострадать. Необходимо взять себя в руки, пока не поздно.

Ведь папа не для себя всего этого хочет — для меня. А также и бабушка. Он хочет, чтобы я вырос счастливым человеком — для этого он меня и взял к себе. Если я не ликвидирую свои отрицательные черты, то он окончательно разочаруется и раскается в том, что взял меня.

Не понравился мне сегодняшний день. А почти кругом в этом виноват сам, и обижаться не на кого.

12 июля 1972 г.

Сегодня день прошёл хорошо. Вёл себя нормально и ничего неприятного не случилось.

В шестом часу вечера ходил в магазин. Когда пришёл, узнал, что нам привезли дров. Свалили их не туда, куда следует, завалили полдороги, ведущей к дровнику дядьки Володьки из нашего дома. Тот был пьяный. Стал говорить, что вот мол, всю дорогу загородили, ходить не как. У меня была занята за квасом очередь и я убежал туда. А бабушка трудилась вовсю: всю дорогу очистила от дров. И смеет он, наглец, заставлять работать старуху восьмидесяти лет в поте лица. Бабушка и так всю жизнь честно проработала, да ещё сейчас на такой обиде находится. И надо же: хоть бы два дня пролежали стульчики, а то ведь — всего час. Ихние то дрова всю зиму у нас на грядке пролежали. Мы думали, что дядька Володька хороший человек, а он, оказывается, подлый. Да к тому же и «тюфяк» — мало его жена бьёт…

В эти дни читаю книгу «Детство в Соломбале». Замечательная книга! Её автор Евгений Коковин. В книге рассказывается о соломбальских ребятах революционного и послереволюционного времени, о их жизни, интересах и стремлениях. Наиболее понравились здесь мне два человека: Костя Чижов и Дима Красов. Кроме них, рассказывается о других хороших ребятах. Стремлением и мечтой почти всех мальчишек является то, что все они хотят стать моряками. При этом они как можно больше пытаются знать. Они многим интересуются и спрашивают. У Кости Чижова отец принимал активное участие в революционном движении. Он внушает своему сыну много хорошего, много объясняет ему непонятных вещей. Он также бывалый моряк, и его сын пользуется этим, благодаря чему в его голове накапливается много знаний. Дима жил с матерью и дедушкой. Отца у него не было. Он погиб в одной из полярных экспедиций на корабле. Красов меньше понимал разных политических вопросов и других, чем Чижов. Он очень много спрашивал у Кости, и Костя ему многое объяснял. За это мне такие ребята нравятся. Ещё мне понравился ненецкий мальчик Илька. Он проявлял такую настойчивость, упорство в учёбе, что все ребята удивлялись. У большинства ребят, которые учились в морской школе, у которых с детства была поставлена цель стать моряком, мечта сбылась. В том числе, у Кости, Димки и Ильки. Это три друга, и они мне очень нравятся.

13 июля 1972 г.

Вчера вечером немного дров поносили, сегодня поносили. В основном день сегодня прошёл хорошо, без особых происшествий. Вечером спрашивал у папы, что означает слово логика. «Логика, — объясняет он, — это здравый смысл. Например: логически рассуждает — здраво рассуждает».

Позже я поиграл на баяне. Папа указывает мне на ошибки и даёт полезные советы. За это я очень благодарен ему. Если стану баянистом, а в этом я уверен, то в первую очередь поблагодарю папу, так как это сбудется благодаря ему.

Поздно вечером мы вспомнили деревню. Куда ходили, где были, как прекрасно провели прошлое лето. Хорошо бы это лето прошло также весело. Собирался дождик, небо потемнело, но дождь так и не собрался. А очень бы надо: листочки на деревьях становятся сухими, желтеют, а у малины и у цветов свёртываются по краям и сохнут. Почти месяц уже не было дождя. Если бы полил дождик, через неделю малина стала бы спеть. Если она не поспеет до нашего отъезда в деревню, без нас её могут по вырывать и больше того — вытоптать. А жалко: очень много сей год уродилось, но пока ягода зелёная.

Дождя нету — худо для сельского хозяйства. Вчера по радио передавали объявление, в котором говорилось, что в лес ходить пока запрещено, так как засуха и много происходит лесных пожаров. А безалаберных людей много ходит: бросят не потушенный окурок, оставят не погашенный костёр. Отсюда и происходят пожары.

Я это одобряю тоже. Только бы в августе дождиков побольше, а то грибов не будет.

14 июля 1972 г.

Встал пораньше. В садике исполевал два ведра воды. Одно на цветы, другое — на малинку. А то всё так и завянет. Потом носил дрова в сарай и укладывал в кирок. Тут пришла бабушка и тоже стала мне помогать. Я её очень просил, чтобы не трудилась. Но прежде, чем уйти, она много переносила.

Тут напомнился один из крупнейших моих недостатков — отговорки. Да, это крупный мой недостаток и паршивая привычка. Я очень привык отговариваться, но сейчас необходимо немедленно отвыкнуть. Отговариваюсь я очень часто, даже от мелочей. Отставить!

Хотел сегодня сходить в баню: весь перемазался серой от дров, и не отмыть её никак простой водой. Но баня в мужской половине ремонтировалась, а в другой половине сегодня была для женщин. После того, как купил квасу, убрал все дрова в сарай.

Моя мечта на сегодняшний день насчёт специальности такая: я хочу стать радистом на корабле.

«Это хорошая специальность, — сказал папа, когда я сообщил ему об этом, — но для того, чтобы получить её, нужно хорошо знать все науки: черчение, физику, математику и другие. А для этого нужно наверстать в школе всё упущенное и набираться новых знаний». Физика мне нравится, но у меня по этому предмету стоит четвёрка. Это очень худо: значит, по этому предмету у меня не достаточно знаний. Странно, что учебник по физике для 7 класса, а мы по нему не прошли и 12 параграфов. Может, в 8 классе пройдём этот материал, но всё-равно, отставать не надо бы. Сейчас прохожу весь материал учебника по порядку. Нужно догнать упущенное, и в общем ознакомиться с не пройденным.

Когда ходил за квасом, купил 4 литра и новеньким из нашего дома. Я их встретил на полдороге домой. Спросил: «Куда квас-то деть?»

«Палешевой отдай», — сказал дядька Колька.

Мы не водим дело с Палешевой, с этой бандиткой, и поэтому я отнёс квас домой. А новенькие что-то очень дружно живут с нашими врагами в доме. Хватит им квас носить. Может, что ещё насплетничают. Ведь не зря же, наверное, «сидят».

У нас под окном появилась «первая ласточка» — расцветает львиный зев и, кажется, набирает бутон герань. Только бы дождик поддержал. Всё сохнет, слабые цветочки желтеют. Чуть подует ветер по сильней, и листья опадают с деревьев.

15 июля 1972 г.

Встали около 7 часов. Успели полить цветы. Через некоторое время пошёл дождик — небольшой. Вскоре он закончился. После такой жары его надо бы побольше, но и такой порадовал, только бы почаще был.

После дождика пошли в баню. Пришли туда, но и сегодня там была женская. Это я, ротозей, вчера так узнавать ходил. Надо было дойти до бани и узнать точно: когда, что, как… А я этого не сделал. Когда шёл в баню вчера, мне повстречались тётки, идущие оттуда, и сказали, что сегодня баня для женщин. Я не захотел уточнить, повернулся и ушёл.

Пришлось ехать в баню на 25-й лесозавод. Я там ещё не бывал. Эта баня каменная. Но в нашей бане, деревянной, лучше. Она хорошо устроена внутри и попариться в ней можно лучше. Но я этим не говорю, что на 25-м баня плохая — тоже хорошая.

После бани позавтракали. Я поиграл на баяне. Потом мы поехали с папой в город. Кое что купили. Зашли к тёте Кале и дяде Толе, но их дома не оказалось. Дома был один Витя. Светка где-то гуляла, а тётя Каля с дядей Толей уехали на курорт на Кий-остров, и ребята хозяйничали дома одни. С помощью Вити мы на время отремонтировали ручку у нашего анкерка (надо же: только куплена вещь). Купили в городе квасу, но не успели по щеголять, как оторвалась ручка. Это уж так на производстве делают, конструктор виноват.

Поговорили с Витей, спросили, нет ли у него каких учебников за 8 класс. Он дал несколько книг.

Доехали домой хорошо.

Сегодня я спрашивал у папы, что такое полубак на корабле. Он мне объяснил, что носовая часть корабля называется баком, а пристройка, которая сделана у носовой части корабля, называется полубаком. Кроме этого, мне нужно ещё два слова запомнить: Веретья (по деревенскому) — это небольшая возвышенность на лугу, или в лесу. Кернер — инструмент, которым ставят точки на металле. Надо же, не знал, что такое кернер, а пользовался им на трудах в школе.

Вспоминается: как только приехал к папе и бабушке в прошлом году, ложился здесь первый раз спать и тут обратил внимание на ковёр на стене. На нём нарисован лес, а на поляне дерутся два оленя.

  • Где же я такую картину видел, — мелькнула у меня в голове мысль, — вроде у той бабки в Краснодаре ничего не было.

    Я это высказал папе. Папа сказал бабушке. И они вместе мне объяснили, что когда я был маленький и жил у них, то я очень любил смотреть на ковёр, любовался им.

  • И теперь тебе смутно припомнилось, что где то ты это уже видел, — сказал папа.

16 июля 1972 г.

Днём собирались ехать на сульфат (Соломбальский целлюлозно-бумажный деревообрабатывающий комбинат — сокращённо СЦБДК). Там живут знакомые папы и бабушки. Днём не собрались ехать. После обеда папа отдохнул, а я позанимался уроками. В 16 часов пошли с папой в кино. На этот фильм ходила вчера бабушка. Ей, как и нам, фильм понравился. Весёлый, смешной, интересный. Вернулись два офицера с фронта. Хорошие, бравые ребята. Показано, как их встречали колхозы. Сколько радости приносили жителям вернувшиеся с фронта воины.

«Да, всё это так и было», — говорит папа.

«Какие ребятки-то были — стройные, да красивые!» — довольна бабушка. Ей фильм очень понравился.

На сульфат мы поехали после кино. Посёлок городского типа, озеленён. Мне понравился — красивый. Квартиру, где жил дядя Осман, мы нашли. Но они переехали. Нас проводила к ним одна бабушка, их соседка. Хороший, уважительный человек, разговорчивый. От неё мы узнали, что недавно умер отец дяди Османа, и он уехал на похороны. Дома была его жена, её мать и мальчишка старше меня на год. Поговорили о том-о сём. Договорились собраться в гости когда-нибудь, или мы к ним, или они к нам. Для этого она дала нам адрес их телефона.

Домой приехали, поужинали и сразу спать. Папе опять завтра на работу, рано вставать.

Папа с Бугаевой после свадьбы не долго жили мирно. Бугаевой наскучило жить с папой, и она начала форсить. Участились разногласия между ними, она стала уходить из дома. Несколько раз убегала к себе в Соломбалу к матке своей, снова возвращалась и снова уходила. Папа просил её прекратить это, требовал. Но ей что: она хотела вольной жизни. А вольная жизнь — это танцы, гуляночки, дяденьки разные. И она вскоре ушла насовсем. Меня увезла с собой от папы и бабушки. Папа как на работу, так меня навещает: подойдёт к окошечку, посмотрит на меня…

Потом она сдала меня в круглосуточные ясли на 27 лесозавод. А сама в это время стала бегать на танцы. Осенью 1959 года к папе и бабушке приехал из Красноборска не надолго дядя Шура. Он очень хотел повидать меня. Какая Бугаева подлый человек: дядя Шура даже заплакал — она не сказала. Ой, бедный дядя Шура.

Только потом папа с трудом разыскал меня. Во время моего пребывания в яслях меня постоянно навещали то папа, то бабушка, то вместе приедут туда. Сейчас есть даже фотография, где я с папой и бабушкой в яслях лесозавода 27. Они носили мне туда гостинцы, игрушки, книжки. Нянечка на неделю разрешала увозить меня домой. Поживу дома — в ясельки. Потом снова на недельку к папе и бабушке. А Бугаева за всё время всего раза три, наверное, навестила. Да разве я ей был нужен? — Ей мужики были дороже. В это время она, по существу, бросила меня.

17 июля 1972 г.

Понедельник. Сегодня от тёти Насти пришло письмо. В нём она приглашает нас в гости. В этом письме мне встретилось не понятное русское слово — дедина. Дедина — это жена дяди. Например, если бы был жив дядя Шура, то его жена для меня была бы дединой.

У меня даже в этом дневнике много безобразия. Вот например, вчерашние записи:

«Она дала нам адрес их телефона». — Неправильное предложение. Правильно будет так: она дала нам номер своего телефона. Вот здесь можно было бы употребить то предложение: «Дайте, пожалуйста, адрес ближайшего телефона», — так может сказать приезжий человек. Если бы я хоть немного задумался над смыслом того, что пишу, то не допустил бы такой ошибки.

Бугаева ещё побегала-побегала и наконец, «осела» с дядькой Васькой. Дядьке Ваське я совершенно был не нужен. Об этом можно узнать из писем, которые он писал папе: «Сын мне твой не нужен». Но Бугаева, для того, чтобы навредить папе и бабушке, всё-таки решила взять меня к себе. Однажды она приехала к нам на квартиру и взяла меня. В это время папа был на работе. Ох, как же он расстроился, когда бабушка сказала ему, что меня нет. Она рассказала папе, как я отбивался от неё, плакал. Я от неё отвык, боялся. И всё-таки, я был увезён. Дядька Васька Бугаев, Бугаева и я уехали в Краснодар. Уехала в Краснодар и бабка. Она купила хату в станице Елизаветинской. Бугаева с мужем и я поселились у бабки. В 1961 году родилась Светка. Когда мне было 5 годиков, в Краснодар приезжали ко мне папа с бабушкой. Чего только не навезли. Помню: игрушек разных: автомат, машинку, шариков теннисных и других. Они изумились, как я был одет — очень плохо. Была осень, холодно уже, а я бегал босичком по глинистому полу. Светка была одета лучше. Папа с бабушкой поселились у одной старушки через дорогу. С Бугаевой папа никакого дела не имел. Папе и бабушке нужен был я. Утром они меня забирали, вечером возвращали. Да, а как мы встретились с папой и бабушкой! Они меня увидели играющим на песочке. Заплакали, обняли меня. Даже я, начавший было уже забывать их, вспомнил и заплакал.

18 июля 1972 г.

День прошёл хорошо. Я спокоен за себя: ничего плохого не натворил. В 17 часов пошёл в магазин. Пришёл из магазина — дома долгожданный дядя Боря. Бабушка в радостях гоношилась, собирала на стол. Я очень обрадовался приезду дяди Бори Сидлецкого.

В 18 часов приехал с работы папа. Папа с дядей Борей крепко обнялись, и начались разговоры, которые обычно бывают при встрече друзей, долго не видавших друг друга.

Второму дяде Боре нужно было ехать в город, домой. Мы его проводили.

Дядя Боря Сидлецкий купил бабушке большой кулёк конфет, большую шоколадину, и мне такую же. Бабушка к 20 часам ушла в кино. Папа с дядей Борей выпили немного. Развеселились. Ну что, ради такой встречи можно позволить. Заиграла музыка. Сначала папа показал своё умение, потом я и дядя Боря. Дядя Боря знал один вальс на слух, одну песенку. Перед этим он сыграл их хорошо в будке, а сейчас «позволили» маленько, и он тщетно пытался найти мелодию вальса. Вечером долго не могли уснуть. Всё лепетали, да лепетали. Папа демонстрирует свою любимую частушку:

По деревне девка шла, девка здоровенная;
Жопой за угол задела, заревела, бедная…

Смешно и жалко.

Вот, 16 июля в своём дневнике я ещё один недостаток допустил. Он допущен у меня из-за того, что плохо слушал папу в то время, когда он мне объяснял. «Соломбальский целлюлозно-бумажный деревообрабатывающий комбинат», — так у меня написано. Не правильно. Папа мне объяснял не один раз, что там находятся два комбината. Один — Соломбальский бумажно-деревообрабатывающий комбинат, второй — как наш ЛДК-3 — Соломбальский лесопильно-деревообрабатывающий комбинат. То есть, в одном делают бумагу (целлюлозу), а в другом комбинате пилят лес, как и у нас на 26 лесозаводе. Когда со мной разговаривают, всё внимание нужно обращать на собеседника, а что не понятно — переспросить.

Вот ещё одна ошибка того же дня, допущенная по моей невнимательности. Пишу: «от неё мы узнали, что недавно умер отец дяди Османа, и его сын уехал на похороны». Посторонний человек скажет, что предложение написано правильно, что сын дяди Османа уехал на похороны. Вот какую большую ошибку я допустил при письме. Ведь на самом деле не сын дяди Османа уехал на похороны, а сам дядя Осман. Поэтому предложение нужно написать так: …недавно умер отец дяди Османа, и он уехал на похороны.

19 июля 1972 г.

Проснулись в пятом часу. Папа с дядей Борей были ещё пьяненькие и пролепетали до 6 часов в будке. Потом пошли домой, закусили и поехали в город. Папе ещё нужно было с работы отпроситься. Он отпросился. В проходной встретили знакомого. Он плавал вместе с папой и дядей Борей. Вместе с дядей Володей поехали в город. Папа с ними хотел зайти к дяде Толе, но тот вместе с тётей Калей ещё не приехали из отпуска.

Потом мы доехали до Урицкого на трамвае. Дяде Боре нужно было в специальный магазин для моряков, которые ходят за границу. В этом магазине всё покупается не на русские деньги, а на валюту, которую моряки получают во время плавания за границей. Дядя Боря купил себе рубашку, туфли жене, и про нас не забыл: бабушке — очень красивый шерстяной платок, папе — модную японскую зажигалку, мне — дорогую китайскую ручку, четырёхцветку. Все мы очень благодарны за это дяде Боре.

Половину пути проехали на такси. Дядя Володя вышел, а мы доехали на автобусе. Дядя Боря и особенно папа чувствовали себя тяжеловато. К 16 часам дядя Боря не пошёл. Мы пошли на «Дорогобуж» к 18 часам. Папа не мог проводить дядю Борю, так как плохо себя чувствовал. Он попрощался с дядей Борей и мы пошли. Бабушка провожала его, заплакала. Дядя Боря тоже заплакал, поцеловал бабушку. Я его проводил до Экономии.

Дядя Боря рассказал мне, что побывал во многих странах, многое повидал. Море ему надоело. Хочется побыть, как он говорит, «на природе» — на берегу. У него есть жена в Мурманске, сын Валера. Дядя Боря рассказал, что сын хорошо играет на скрипке. Он похвалил меня за успехи на баяне. Я у него там немного посидел. У него есть ласковая собачка Дружок, и ему веселее. Мы попрощались с дядей Борей, и я отправился домой. В 20 часов «Дорогобуж» опять выйдет в море.

Когда я пришёл домой, папа спал. После ужина и я лёг спать.

В Краснодаре папа и бабушка возили меня в город. Помню, один раз шли к остановке автобуса. Было грязно, сыро. Я задевал ногами о штаны и пачкал их. Папа сказал: «Славушка, ножки-то пошире держи, чтобы штанишки не пачкать». И я расширил ножки так, что папа с бабушкой заплакали и рассмеялись.

В городе куда только меня не водили. Одели с ног до головы, ходили фотографироваться, в парк.

20 июля 1972 г.

Я встал, когда папа уже уехал на работу. Обрядился, сходил в магазин. Потом пошли с бабушкой в гости к тёте Матрёне. Пока бабушка говорила с тётей Матрёной, я читал книжку. Потом тётя Матрёна угостила нас клубникой со своей грядки и чаем с вареньем.

Папа приехал с работы очень уставший. Он сказал, что еле отработал и чувствует себя тяжело. «Очень переживал, как вчера не хорошо получилось. Дядя Боря как уехал? Я ему вчера ничего плохого не говорил, не оскорбил ничем? Ох, и перехватил же я вчера! Больше нельзя много пить!»

Папа очень переживает за себя. Он не помнит, что вчера было. И поэтому он скорее хочет узнать, не натворил ли чего, не оскорбил ли кого.

Папа по привычке пошёл полюбоваться садиком. Много малинки завязалось, уже начинает краснеть. Но до нашего отъезда она, возможно, ещё не поспеет. Не кому даже в доме поручить, чтобы последили. Ну и народ! Дядя Андрей более порядочный и серьёзный человек. Его попросим, чтобы последил за садиком во время нашего отсутствия.

Когда мы вышли из будки, дядя Андрей сидел на крыльце. Папа с ним разговорился о дяде Боре. Похвастался зажигалкой и угостил его американской сигаретой, что купил дядя Боря.

Потом мы ходили к тёте Тасе и дяде Афоне с тем, чтобы договориться: если они поедут на своей лодке за реку за морошкой, то может, возьмут нас с собой. Когда мы пришли, их девка сказала, что они уже спят. Папа спросил её об этом. Она, так и так, морошки мол мало сей год… куда-то, конечно, поедут… Короче, не охота. Неважный это народ.

Помню ещё в Краснодаре один момент: я с папой и бабушкой приехали к реке, на Кубань. Я сбегаю с горки вниз, а папа и бабушка идут за мной, улыбаются. Этот момент остался в моей голове, как фотография. Помню также, как однажды с папой хотели ехать на Кубань. Погода была пасмурная, собирался дождик. Мы ждали автобуса у дороги. Кажется, в тот день мы не поехали. А перед этим помню, как я хлебал суп рассольник у бабушки Барковской, где остановились мои папа и бабушка.

Много мы поездили с папой и бабушкой в город, везде. Они скоро уехали. Папа рассказывает, что в пальтишко с кожаным воротничком, которое они купили мне в городе по моему выбору, бабушка зашила крестик, чтобы со мной ничего не случилось.

Как жалели меня папа и бабушка! Не жалели бы, то на такое расстояние не поехали бы.

21 июля 1972 г.

Утром сбегал к тёте Матрёне. Бабушка послала ей колобков, а дяде Егору пивка. Я спросил у тёти Матрёны почём консервы, которые она купила на Экономии. Потом побежал на Экономию за этими консервами. Автобусы не ходили, и я шёл пешком. У дороги болото, и я нашёл несколько ягод морошки. Когда купил консервов, ездил на 22-й за помидорами.

В 18 часов приехал папа. Потом в гости к папе и бабушке зашёл дяденька. Его звали дядя Алик. Потом, когда он ушёл, папа с бабушкой покритиковали его: один раз позовёшь в гости, на второй не захочешь. Как с голодного острова. Без совести сам резал да ел помидоры. Три стакана чаю выпил. Ещё четвёртый долить, то наверное всё бы печенье съел.

«Да я бы и голодный был, не позволил бы такого», — говорит папа. Конечно, это очень не культурно, и папа мне говорит для того, чтобы я обращал на это внимание и запоминал.

Когда папа с бабушкой уехали, я не долго их помнил. Бугаева и та бабка заставляли меня забыть их. Они обзывали папу при мне. Даже пугали меня:

«Вот приедет коромысло (так они, собаки, папу обзывали), посадит в мешок и увезёт, — что тогда делать будешь…»

В конце концов, я стал поддаваться их влиянию и настраиваться против папы. Потом, когда я ещё больше подрос, они захотели, чтобы я забыл об этом совсем, и теперь это сделать было легко.

Вскоре стали обычными драки, скандалы, постоянные выпивки, как его, так и Бугаевой. Я всё больше не любил дядьку Ваську, как и Светка. Мы его боялись. Светке ещё уделял небольшое внимание, а мне — нисколько. Он не занимался моим воспитанием так же, как и Бугаева. Не учили меня ничему хорошему. Как раз в это время у меня стали складываться отрицательные черты: обманы, жульничество, пакости, невнимательность. Становился грязавой и халявой. Как девка стал надо и не надо распускать нюни и сырость в глазах. Я становился хуже и хуже. Меня незалюбили соседи. Моими дружками были Федька и Серёжка Затонские. С ними я играл и большей частью проводил день. Всех ближе я чувствовал себя к бабке. С ней мы ездили иногда в город, на рынок, но одновременно я учился у неё подлостям. Помню, мы ехали в автобусе, когда зашёл контролёр. Только после этого бабка поспешила купить билет. Всё это оказывало на меня дурное влияние.

(Далее добавлено после проверки записи отцом и его замечаний)

За сегодняшнее число допущена ошибка. У меня написано: «Один раз позовёшь в гости, на второй — не захочешь». Не правильно. Дядю Алика мы в гости не звали, он сам зашёл. Он папе не друг, не близкий нам никакой, просто знакомый. Его отец был милиционер, и мы, т.е. папа и бабушка, дружили с его семьёй.

«Без совести сам резал да ел помидоры. Три стакана чаю выпил, ещё четвёртый долить, то наверное, всё печенье доел бы». Не хорошо написано. Из этих фраз можно понять, что папа с бабушкой жалеют ему. Ведь не в жалости дело. Дело в том, что он не культурно ест. И совестливый человек не показал бы этого.

20-го числа искажена папина фраза:

«Ох, и перехватил же я вчера. Больше нельзя много пить».

Отсюда можно подумать, что папа много пьёт, а вчера «пол бочки» выпил, что он всегда много пьёт. Эту фразу можно было построить так:

«Вчера я тяжело себя чувствовал», — и всё… (Да-да! Прямую речь надо было завуалировать, а фактически — исказить в угоду позитивному имиджу отца) Прежде, чем писать, нужно подумать. А я что в голову влетит, то и пишу. Нужно в первую очередь к себе критически относиться. А папу здоровье подводит, больной стал. Да и ночь они с дядей Борей мало спали. Вот почему так получилось.

22 июля 1972 г.

Встал поздно, в 9 часов. Это тоже не хорошо. Надо же всё-таки отвыкнуть от этой привычки много спать. С турником что-то дело хуже пошло: пока поднимаюсь только 13 раз.

С утра полил хороший дождик. Да и вчера вечером не плохой был. Это хорошо, что дождики. Долго мы их ждали. А теперь и солнышка нужно, тепла. Сегодня было прохладно, дул северный ветерок. Если бы переменная погода была — то дождик, то солнышко — то и грибки бы напрели, как говорит бабушка.

После обеда основательно занимался учебниками. По английскому языку очень много ещё учить. Книгу придётся взять с собой в деревню. Занимался также черчением, физикой, химией, русским, алгеброй, геометрией. Бабушка приглашала в кино, но я не пошёл.

На днях дочитал книгу «Детство в Соломбале». Книга очень понравилась. В ней рассказывается о хороших ребятах. Как они стремились стать моряками! И достигли своей цели. Они ещё ребятами сделали много хорошего для своей страны. Рассказывается о жизни в основном трёх ребят, друзей. А так жили, подобно им, почти все ребята в Соломбале того времени. Они жадно учились. У них не сразу всё получалось как в школе, так и на судне. На практике было тяжело. Но это не было препятствием для них. Мне понравилась книга, и когда-нибудь я буду её перечитывать.

В Краснодаре я закончил два класса. Папа и бабушка как уехали, постоянно посылали мне посылки, заботились обо мне. Меня ещё маленького оскорбил один случай, и он мне запомнился. Один раз пришла от папы и бабушки посылка. Я бегал на улице. Прихожу домой — распечатывают. Бугаева и Попова. Светка ест только что извлечённую из посылки конфетку. Я протянул руку, мол, дайте и мне.

  • Иди-ка ты, не мешай, не маленький уже.

    Помню, что я тогда даже заплакал.

    Дядька Васька построил новый дом. Пожили года 3 — 4. Папа и бабушка сверялись обо мне через бабушку Барковскую. Вдруг неожиданно связь прекратилась. Через некоторое время бабушка Барковская написала, что куда-то уехали, но точно не узнать куда.

Дядька Васька поступил на военную службу, и его направили в Орджоникидзе (Северная Осетия). Он сначала сам туда съездил, разузнал, что и как. Он получил звание лейтенанта. Мы переехали в Орджоникидзе. Жили сначала на квартире у одной осетинки. Я тогда пошёл в 3 класс. Светка — в 1-й. По сравнению с 1 и 2 классами я стал постепенно опускаться, хуже учиться. Светка же сразу училась плохо. Да что же с неё возьмёшь, она не виновата в этом. Школа тоже не виновата. А некоторые родители сваливают всё на школу, хотя виноваты сами.

ЗА 8 ЛЕТ ДО ЭТОГО…

Три письма от Барковской Ефросинии Васильевны, у которой останавливались на квартире папа с бабушкой, когда приезжали в Краснодар.

Здравствуйте, мои дорогие знакомые, Анна и Валентин!

С новогодним приветом к Вам, Васильевна. Жива, здорова, пока ещё чувствую себя ничего. От Вас я ждала новогодних поздравлений и думала, что Вы забыли про меня, но второго января, вечером, квартирант принёс мне эту карточку, и я сразу догадалась, от кого.

От Вас я получила два письма (вместе с этим), за которые большое спасибо, что Вы меня не забываете. Сама я справила Новый год хорошо.

Мальчика вашего я вижу. Он бегает по улице одетый, весёлый, справный.

Моего сына пока ещё нет дома. Но в 1964 году, наверное, придёт.

Ну, писать больше нечего. Остаюсь жива, здорова, и Вам того желаю. Желаю в Вашей супружеской жизни (Ефросиния Васильевна, очевидно, считала их супругами) в новом, 1964 году, и последующих годах, счастливой жизни и хорошего здоровья!

Пока до свидания. Ефросиния Барковская. 03.01.64 г.

Привет из Краснодарского края.

Здравствуйте, дорогая Анна Корниловна. С большим приветом к вам Васильевна. Во-первых, сообщу, что получила Вашу посылку, за которую очень и очень благодарю. Пакет, который вы высылали Тамаре, я его отдала. И вообще, что вы писали кому отдать, я всё отдала. И что было перевязано платочком, и пачечку сыру. Я сама ходила туда. Он как раз спал. А потом встал, и я ему отдала. Он очень радый был. И сказал спасибо бабе Анне. Здоровье Славушкино хорошее. А как живут, не могу сказать. Люди говорят, вроде неважно.

Погода сейчас тёплая, огороды уже посеяли. На базаре картофель по 40 – 30 и даже по 20 коп. Яйца по 1 руб. Мяса почти нет, а если есть, то по 2,50 – 2,40 руб. за кг. В магазинах и у нас стали давать макароны, рис, пшено и перловую. Есть маргарин.

Долго не писала, потому что сама писать не могу. Да и болела немного. А теперь до свидания.

Привет от Славушки, Тамары и от меня. Да, если вы хотите приехать на лето то приезжайте, я не против.

(6 апреля 1964 г. — на штампе п/о получателя)

Привет с Кубани!

Письмо пущено 12.11-64 года. Здравствуйте, Анна Корниловна и Валентин. С горячим и чистосердечным приветом, и массой наилучших пожеланий к вам Васильевна.

Во-первых строках моего письма разрешите мне перед вами извиниться за долгое молчание. Я убирала огород, и вообще, было некому писать. А сейчас на квартире живёт девочка, и она согласилась написать.

Посылку я получила. Понесла к вашей невестке, а она унесла к своей матери, а та принесла мне её назад. Говорит, нам посылка не нужна. Что мне с нею делать? То ли выслать её вам, то ли раздать детям? Напишите, что с нею делать? Говорит, мы в их помощи не нуждаемся и чтобы даже матери писем не писали. За кофточку большое спасибо.

Славушка живёт хорошо. Купили ему жикетку. Мать говорит: я его одену, он не будет ходить голый, но ихнего мне не надо. Передаю вам привет от него. Они обои ходят в садик.

Здоровье моё плохое, руки и ноги болят, старость налягает. К празднику ждала сына и внука, но никого не дождалась.

А пока до свидания. Жду от вас ответ.


ЧИТАТЬ ДАЛЬШЕ: Цена Истины. Глава 8  _____ ♦ _____ В начало


Добавить комментарий